Неточные совпадения
На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга
в кожаном
переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные
чернилами, высохшие, как
в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин, может быть, ковырял
в зубах своих еще до нашествия на Москву французов.
Остановились перед витриной ярко освещенного магазина. За стеклом, среди евангелий,
в золоченых
переплетах с эмалью и самоцветами, на
черном бархате возвышалась митра, покрытая стеклянным колпаком, лежали напрестольные кресты, стояли дикирии и трикирии.
В отделение, где сидел Самгин, тяжело втиснулся большой человек с тяжелым,
черным чемоданом
в одной руке, связкой книг
в другой и двумя связками на груди,
в ремнях, перекинутых за шею. Покрякивая, он взвалил чемодан на сетку, положил туда же и две связки, а третья рассыпалась, и две книги
в переплетах упали на колени маленького заики.
После этого глубокомысленные сочинения Ганемана исчезли с отцовского стола, а на их месте появилась новая книжка
в скромном
черном переплете. На первой же странице была виньетка со стихами (на польском языке...
Она была коротенькая, толстая,
в рыжем кожаном
переплете; на синеватом листе пред титулом красовалась фигурная надпись выцветшими
чернилами: «Почтенному Василью Каширину с благодарностью на сердечную память», подписана была какая-то странная фамилия, а росчерк изображал птицу
в полете.
И во-первых, надевал очки, развертывал большую старинную книгу
в черном кожаном
переплете, ну, и при этом седая борода, две медали за пожертвования.
Заморив наскоро голод остатками вчерашнего обеда, Павел велел Ваньке и Огурцову перевезти свои вещи, а сам, не откладывая времени (ему невыносимо было уж оставаться
в грязной комнатишке Макара Григорьева), отправился снова
в номера, где прямо прошел к Неведомову и тоже сильно был удивлен тем, что представилось ему там: во-первых, он увидел диван, очень как бы похожий на гроб и обитый совершенно таким же малиновым сукном, каким обыкновенно обивают гроба; потом, довольно большой стол, покрытый уже
черным сукном, на котором лежали: череп человеческий, несколько ручных и ножных костей, огромное евангелие и еще несколько каких-то больших книг
в дорогом
переплете, а сзади стола, у стены, стояло костяное распятие.
В темных сенях попался Передонову еще один городовой, низенький, тощий человек вида исполнительного, но все же унылого. Он стоял неподвижно и держал подмышкой книгу
в кожаном
черном переплете. Отрепанная босая девица выбежала из боковой двери, стащила пальто с Передонова и провела его
в гостиную, приговаривая...
Черный переплет бросился
в глаза Передонову и привел его
в уныние.
Ветер лениво гнал с поля сухой снег, мимо окон летели белые облака, острые редкие снежинки шаркали по стёклам. Потом как-то вдруг всё прекратилось,
в крайнее окно глянул луч луны, лёг на пол под ноги женщине светлым пятном, а
переплёт рамы
в пятне этом был точно
чёрный крест.
Я заснул, не раздеваясь. Это был даже не сон, а какая-то тяжесть, раздавившая меня. Меня разбудил осторожный стук
в окно, —
в окне мелькал
черный зонтик, точно о
переплет рамы билась крылом
черная птица.
Пройдя через две небольшие комнаты, хозяйка отворила потихоньку дверь
в светлый и даже с некоторой роскошью убранный покой. На высокой кровати, с ситцевым пологом, сидел, облокотясь одной рукой на столик, поставленный у самого изголовья, бледный и худой, как тень, Рославлев. Подле него старик, с седою бородою, читал с большим вниманием толстую книгу
в черном кожаном
переплете.
В ту самую минуту, как Зарецкой показался
в дверях, старик произнес вполголоса: «Житие преподобного отца нашего…»
Наконец поток мой иссяк, и застенчивым движением я вынул из кармана справочник
в красном
переплете с золотыми буквами. Верный друг мой, с которым я не расставался на первых шагах моего трудного пути. Сколько раз он выручал меня, когда проклятые рецептурные вопросы разверзали
черную пропасть передо мной! Я украдкой,
в то время как пациент одевался, перелистывал странички и нашел то, что мне было нужно.
Трудно определить первоначальное назначение книги
в 1/4 листа,
в черном кожаном
переплете,
в которой на первом листе почерком 18-го века написано...
В рабочем кабинете с наглухо закрытыми
черными шторами горела на открытой конторке керосиновая лампа, мягко и зелено освещая вороха бумаг на полу, на кресле и на красном сукне. Рядом
в большом кабинете с задернутыми двойными шторами нагорали стеариновые свечи
в канделябрах. Нежными искорками поблескивали
переплеты в шкафах, Александр I ожил и, лысый, мягко улыбался со стены.
Вынула мать Ираида из-под божницы четвертную рукописную книгу
в черном кожаном
переплете и, сыскав место, положила ее на стол перед игуменьей.
В переднем углу келарни, под киотом с иконами, лежало несколько книг
в старых
черных переплетах, стояли кацея и ладанница [Кандия — медная чашка, служащая
в монастырских трапезах колокольчиком.
Старые
черные кожаные
переплеты старинных книг и
в обители пригляделись ей, принялась она за новые, за мирские.
Игуменья Досифея стояла коленопреклоненная перед небольшим аналоем, обтянутым
черным сукном. На аналое лежало евангелие
в черном кожаном
переплете с серебряным крестом и такими же застежками и золотой крест.
На краю стола лежала книга
в черном кожаном
переплете, довольно истертом и закапанном по местам воском: это была Псалтырь.